Рис. 25. Брак Шу и Тефнут.

Рассмотрение всего приведенного материала мифа о возвращении Хатор в Египет показало нам, что в основе этого мифа лежали представления о смене времен года как результата ухода и нового возвращения женского божества природы. Эти представления возникают еще в глубочайшей древности и на последующих ступенях общественного развития дают миф об умирающем и воскресающем боге.

С аналогичными представлениями связана и другая легенда о солнечном оке - легенда об истреблении людей, содержание которой, однако, на первый взгляд казалось бы ничего общего с мифом о возвращении Хатор не имеет. Согласно этой легенде, царствовавший в Египте бог Ра состарился, тогда люди, перестав ему повиноваться, "замыслили злые дела". Ра оказывается не в состоянии один подчинить людей, поэтому он собирает совет богов, которые предлагают ему послать против непокорных людей его дочь, страшное солнечное око. Она является в образе богини Хатор-Сохмет, свирепой львицы. Начинается истребление людей, которое принимает такие размеры, что сам старый солнечный бог хочет его прекратить, но богиня не повинуется отцу. Тогда вторично собирается совет богов, на этот раз уже для того, чтобы решить, каким образом спасти остающихся еще живыми людей. Срочно посылают гонцов в далекую Элефантину, откуда те приносят особый красный минерал. Его перемалывают в порошок, смешивают с огромным количеством ячменного пива и полученной красной влагой ночью заливают поля, по которым должна утром пойти богиня, чтобы настигнуть убежавших от нее в пустыню людей. Сохмет принимает красную жидкость за кровь, выпивает ее, пьянеет и не помнит уже больше о своем желании истребить оставшихся людей. В память этого события Ра учреждает праздник с приказанием приносить в этот день в жертву своей дочери сосуды с пивом, после чего он удаляется на небо, провозгласив своим заместителем на земле своего внука, бога земли Геба.

Таково содержание сказания об истреблении согрешивших людей. Ближайшее сравнение его с мифом о возвращении Хатор-Тефнут из Нубии показывает, что, несмотря на кажущееся различие фабул обоих сказаний, основные черты их в действительности очень близки между собой. В самом деле, оба мифа начинаются с описания гнева богини-львицы, дочери - защитницы бога солнца, называемой и там и тут оком Ра. В результате этого гнева богини, согласно обоим сказаниям, в Египте наступает горе и гибель; далее, и там и тут богиню успокаивают приношениями вина или пива, после чего возвращается жизнь и радость. Не случайно, что это возвращение радости в сказании об истреблении людей связывается с красной влагой, залившей поля Египта. Вспомним, что по другой легенде Хатор-Тефнут возвращается во время "полноты Нила", вспомним, что воды первого дня нильского разлива действительно всегда красны, почти багровы от приносимых ими с гор Абис-синии минеральных частиц. Оба сказания оканчиваются описанием торжественных праздников, которые якобы с тех пор по повелению богов должны ежегодно справляться в Египте; причем очень показательно и то, что в виде обязательных жертв богине устанавливаются приношения вина, и то, что активная роль в ее праздновании, по указанию обоих мифов, принадлежит женщинам. Особо следует подчеркнуть мотив возмущения людей против своего царя, бога солнца, и последовавшее затем истребление людей как кары за их преступления. Этот момент был внесен, очевидно, в результате жреческой обработки древней легенды с целью оказания определенного идеологического воздействия на народные массы Египта. Подобно тому как в библейском сказании о всемирном потопе разгневаннее божество обрекало на гибель людей за совершенные ими грехи, так и в египетской легенде грозная богиня истребляет людей, согрешивших против бога. Повествуя о гибели людей, осмелившихся восстать против своего царя-солнца, миф пытается парализовать попытки к возмущению против власти фараонов и закрепить в сознании египетских народных масс их связанность в борьбе с давившим их социальным гнетом. Религия рабовладельческого Египта, всемерно поддерживавшая власть фараонов и подчеркивавшая учение о божественном происхождении этой власти, всеми способами внушала мысль о греховности попыток ее свержения и грозила за эти попытки неминуемой карой богов.