Рассказ VI
Каста воинов; Древнейшая история Египта; Вторжение Гиксов; фивская династия; Сезострис Великий; Придворный и военный быт.

Остальные касты в Египте далеко не имели такого значения, как две первые: каста жрецов и каста воинов. Поэтому некоторые ученые полагают даже, что население Египта составилось из двух народностей. Первоначально, думают они, Египет населяла народность - африканской расы, более темного цвета; потом, откуда-то с севера, пришли завоеватели, с более светлым цветом кожи; из этих-то завоевателей составились две первые касты, а из завоеванных - остальные три: каста ремесленников, каста земледельцев и самая низшая, пренебрегаемая другими, каста - пастухов. Египтяне уважали земледелие, а скотоводства не уважали, и себя, как народ земледельческий и оседлый, ставили несравненно выше соседних, кочевых народов Азии. Пастухи были, но не уважались, особенно свинопасы. Геродот говорит: "свинопасам не дозволяется даже входить в храмы, куда может входить всякий другой Египтянин; за свинопасов никто не выдает своих дочерей; никто не женится и на их дочерях".

Из всего рассказанного ясно, что Египтяне жили иначе, нежели живут породы при родовом быте. Египтяне жили оседлою жизнью, у них были города, было правильное государственное устройство, было разделение народа по занятиям. Пока народ живет родовым бытом, такого деления не бывает. У Евреев, например, пока они жили родовым бытом, такого деления не было. Там родоначальник, старший в роде, приносил жертву; он же и судил; он же и предводительствовал на войне. Его дочери занимались домашними работами, сами (вспомним: Ревекку, Рахиль, Лию) водили на водопой стада отца своего и работали дома вместе с рабами и рабынями. Но как скоро является государственное устройство, то вмести с ним являются и сословия, является разделение занятий, быт городской и быт сельский и т. д.

У Египтян государственное устройство явилось, быть может, ранее, чем у какого-либо другого народа древнего мира. Предание говорить, что первый и древнейший город Египта был Мемфис (Иначе он назывался Гакапта, т. - е. дом бога Пта; отсюда произошло греческое и наше название всей страны: Египет. (Сами себя Египтяне называли: Рету, а землю свою Кемит), неподалеку от теперешнего Каира. Трудно с достоверностью определить, когда он был основан, но должно думать, что он существовал уже по крайней мере за 3500 л. до Р.X., стало быть более чем за 5000 лет тому назад. Основателем и первым царем Мемфиса предание называет Менеса, но о нем сохранились одни только темные воспоминания (Некоторые ученые думают даже, что Менес жил за 5000 слишком лет до Рождества Христова!). После Менеса следовали многие другие цари, и жрецы записывали их имена, которые, благодаря этому, дошли и до нас: за все время самостоятельного существования Египта они насчитывали целых 30 династий!

Примерно за 2300 л. до Р.X. Египет постигло нашествие. На Египет напал дикий, кочевой народ; неудивительно, что диких жителей степей соблазнила такая богатая страна, как Египет, и что они попытались завоевать ее. Сами Египтяне называли своих завоевателей "Гиксы", т. - е. цари-пастыри или кочевники; это название показываете что, вероятно, пришельцы были кочующие пастушеские народы, семитического племени, которых жило много в близком соседстве от Египта, на Синайском полуострове и в Сирии.

Гиксы не долго удержали весь Египет. Часть населения выселилась на юге, в Верхний Египет, где была основана новая столица, город Фивы ("Тапе" по-египетски значить: столица, город), и здесь, вдали от чужеземцев, возникло новое, независимое египетское государство с своими отдельными царями. Цари у Египтян пользовались необыкновенным уважением и почестями. Обыкновенный титул их был: фараон (Думают, что слово это означает: хозяин большого дома), сын солнца, сын Бога, Народ падал ниц на землю при появлении царя; его титул был: "Ваша святость". Никоторые из фараонов даже прямо величали себя богами, и им воздавались божеские почести. Фараоны неограниченно властвовали над своим народом, но, несмотря на свою неограниченную власть, сами находились под влиянием жрецов. Жрецы были обыкновенно воспитателями Фараона; из жрецов избирались его главные советники; жрецы постоянно окружали фараона и занимали обыкновенно высшие придворные должности, а таких должностей при дворе фараонов было очень много (помните из истории Иосифа: хлебодара, виночерпия и т. д.). Таким образом, их влияние на все управление государством было громадное.

Фивские фараоны в течете времени так усилились, что одному из них (Тутмозису I-му) удалось около 1700 г. до Р.X. стеснить и выгнать Гиксов из Мемфиса и подчинить себе весь Египет. С этого времени начинается новый, блестящий период в истории Египта, Фивы становятся столицею всего царства и разрастаются в громадный город, о чем достаточно свидетельствует их прозвище у Греков: "стовратные". Фараон, царствуя над всею страною, величает себя "властелином Верхнего и Нижнего Египта^" и в этом качестве носит двойную красно-белую шапку или митру, украшенную золотым изображением священной змеи, аспида. Но ему теперь мало властвовать над одним Египтом, он ищет прославить себя завоеваниями в соседних странах. Так как Египет окружен с двух сторон пустынею, то по самому его географическому положению, фараоны могли предпринимать свои завоевательные походы только в теперешнюю Нубию (в древности она называлась Эфиопия) или в Сирию: туда действительно и направляются египетские воины. Замечательнейший из царей - завоевателей был, живший в половине 14-го века, около 1350 г. до Р.X. - Рамсес II Мгамун (т. - е. любимец Амона - бога солнца). О его подвигах рассказывает Геродот, и в этих рассказах много преувеличенного. Вероятно, Греки слышали много о давних делах и предприятиях этого царя, потом ему же одному приписали дела и подвиги еще многих других царей, царствовавших в другое время; таким образом составились преувеличенные, изукрашенные сказочными подробностями, рассказы о великом, давнем царе, которого Греки называли Сезострис Великий. Но, отбросив преувеличения, мы из этих рассказов можем составить себе понятие о воинственных предприятиях, которые совершали в разное время самые воинственные и могущественные из фараонов.

Вот что, между прочим, Геродот рассказывает о Сезострисе. Когда он родился, отец его решился воспитать его так, чтобы из него вышел великий государь, а так как великим государем, по мнению древних, был тот, который делал наиболее завоеваний, то отец Сезостриса решился воспитать его так, чтобы из него вышел хороший воин. Для этого вей мальчики из касты воинов, родившегося в один год с сыном Фараона, были собраны во дворец и здесь воспитаны вместе, вместе с ними, с самого раннего детства, и сын Фараона развивал свои телесные силы и ловкость в гимнастических и военных упражнениях, учился владеть оружием и таким образом сделался храбрым, деятельным воином. Когда Сезострис пришел в возраст и сделался Фараоном, то своих сверстников он поставил начальниками над своим войском и решился отправиться в поход для завоевания других, соседних стран. Войско его было огромно, (будто бы до 700 000: это конечно очень преувеличено); воины его в металлическом вооружении: на голове медный или железный шлем, на теле такой же панцирь, в левой руке щит, в правой - копье, нож или меч. Это были тяжеловооруженные, но кроме них было еще множество легковооруженных, которые действовали преимущественно луком и стрелами. Затем, в войске Сезостриса было еще до 25 000 колесниц. Колесницы составляли одну из резких особенностей, которыми древни способ ведения войны отличался от нашего. Храбрый воин становился на легкую колесницу на двух колесах, запряженную двумя конями, которыми управлял особый возница. Возница направлял коней в известное место битвы, и воин с колесницы метал на врагов копья и стрелы. С таким-то войском Сезострис выступил в поход, и никто, говорит предание, не в силах был противостоять ему.

Множество стран и множество царей признали его своим владыкой. Далеко распространил он пределы своего государства: будто бы на север за Черное море, за самый Кавказ (древняя Колхида); на юге завоевал Эфиопию, а на востоке дошел до самой Индии. Везде на своем пути он старался оставить память своего имени и своих побед. Так, между прочим, во многих местах он велел вырезать на скалах свое изображение. Так рассказывали Греки про "Сезостриса Великого", слыша устные рассказы и предания Египтян об их величайшем Фараоне.

Но, Рамсес II Миамун и сам позаботился оставить потомству долгую память о своих славных деяниях : до нас дошло множество его статуй, изображений, надписей, в которых, то словом, то рисунком, повествуется о его подвигах. О Кавказе и Индии в них не упоминается - это позднейшая прикраса предания - но зато очень много говорится о его блестящих победах в Эфиопии и Сирии. На стенах храмов мы видим, например, его громадные изображения (остальные люди представлены совсем маленькими перед ним); на одном из таких изображений он в колеснице, с натянутым луком, преследуете бегущих врагов, а трупы неприятелей покрывают землю: на другом он надменно ногою попирает голову побежденного царя или вождя, который смиренно "бьет челом". Надписи соответствуют содержанию рисунков, т. - е. также высокомерны и полны самовосхваления. На многих постройках Рамсеса высечена на камне целая хвалебная поэма (сочиненная в честь его придворным певцом, Пентауром). В ней повествуется о каком-то подвиге, который царь совершил в битве с одним сирийским народом (Именно Хетийцами; жили они на Евфрате, а их главный город был Кархемыш, с которым вы еще встретитесь позже. - (См. приложенный выше рисунок), но в таких преувеличенных, исполненных лести, чертах, что нам за этими искажениями очень трудно постигнуть правду, как будто бы мы читали былину, а не летопись. В поэме сам молодой царь изображается прежде всего "грозным львом", при одном виде которого сотни тысяч врагов падают ниц. В битве, в решительную минуту, его покидают, объятые ужасом, все его начальники и воины, и он остается один в виду бесчисленных врагов. "Все они покинули меня, говорить сам царь. Я воззвал тогда к Амону: Где же ты, отец мой Амон? Когда же бывает, что отец покидает сына? Разве я не сооружал тебе храмы, не наполнил их сокровищами и пленниками? Теперь, когда я один, покинутый всеми, неужели не придешь ты ко мне на помощь? Одна твоя помощь дороже миллиона воинов, десятка тысяч всадников! Где бы ты ни был, призываю тебя! На зов Фараона немедленно является Амон и протягивает ему свою руку помощи: "Я здесь с тобою, твой отец, я - бог победы, я, который сильнее множества - воля моя да свершится!". Подкрепленный высшею помощью, Рамсес один устремляется в бой, приводить в неслыханный трепет своих врагов и многие их тысячи обращает в позорное бегство... Это не человек, переговариваются между собою беглецы, это бог: он один гонит тысячи!

Убежим поскорее, чтобы спасти нашу жизнь! и т. д. Заканчивается поэма тем, что после окончательной победы Амон приветствует победоносного Фараона словами: "Приди ко мне, о Рамсес Миамун, мой возлюбленный сын!" - Здесь вы видите что-то похожее на нашу былину про Илью Муромца, который один разгоняет целые татарские полчища под Киевом. Разница одна: египетская богатырская былина поется про живое лицо, для его восхваления", и по его же приказание высекается на камне. Это достаточно показывает, как Египтяне смотрели на своего царя, и как он сам готов был смотреть на себя: как на земного бога!

Предание далее прибавляет, что Сезострис, возвратись из своих походов, дома, в Египте, нашел затворников, которые покусились на самую его жизнь: будто бы родной брат хотел сжечь его, и лишь с трудом удалось ему спастись из горящего дворца.