Тайна саркофага
б
этом трудно писать, не боясь впасть
в трагический тон, но я все же
попробую.
Представьте себе небольшую
группу людей, собравшихся у входа в
пирамиду ранним утром 26 июня. Здесь
были доктор Мустафа Амер, директор
Департамента древностей, Заки Саад
из того же департамента, Мохаммед
Махди, Заки Искандер и мои старшие
рабочие Хофни Ибрагим и Гуссейн
Ибрагим, проработавшие со мной три
долгих года. В тот день мы, по-видимому,
приблизились к цели всех наших
усилий.
Проходя по длинной галерее,
исхоженной мною столько раз, я
испытывал смешанное чувство:
облегчение от одной мысли, что
скоро все будет кончено, надежду на
великое открытие и, наконец, страх,
что после всего пережитого меня
ожидает разочарование.
Мы почти не разговаривали, пока
не вошли в усыпальницу, где
покоился саркофаг. Я еще раз
остановился, чтобы полюбоваться
красотой этого простого
алебастрового ящика, стенки
которого отражали яркий свет
установленных вокруг
электрических ламп.
В северном конце усыпальницы
близ входа мы построили помост; на
нем был укреплен большой блок. К
концам перекинутой через блок
веревки привязали два стальных
крюка, сделанные специально по
моему заказу таким образом, чтобы
их можно было ввести в отверстия на
скользящей панели саркофага.
Рабочие тщательно установили
освещение, операторы
приготовились к съемке. Вокруг
толпились работники Департамента
древностей с химическими
препаратами, которые могли
понадобиться для сохранения того,
что лежит в саркофаге.
Я подумал о других археологах,
вот так же стоявших на пороге
великих открытий: о Картере, когда
он вскрывал запечатанный вход в
гробницу Тутанхамона; о Рейзнере,
когда он нашел глубоко запрятанный
тайник царицы Хетепхерес. 06менявшись
взглядами с Хофни и Гуссейном, я
понял, что они чувствуют то же
самое.
Наконец, все было готово, и я дал
сигнал начинать. Двое из моих
рабочих начали тянуть веревку,
другие в это время поддевали
панель ломами, стараясь просунуть
их в щель между нижней частью
панели и саркофагом. Люди
напрягали все силы. Слышался
скрежет металла по камню - и больше
ничего. Панель намертво засела в
пазах. Рабочие несколько раз
возобновляли свои попытки, однако
тяжелая каменная глыба
противостояла всем нашим усилиям.
Но вот, наконец, она приподнялась,
всего на какой-нибудь сантиметр. В
отверстие тотчас были вставлены
рычаги. Я тщательно осмотрел
панель - не пострадала ли она. Мое
предположение, что панель скользит
двумя выступами, расположенными с
обеих сторон по вертикальным пазам
в саркофаге, полностью оправдалось.
Я приказал продолжать подъем.
Всего этим делом было занято
шесть рабочих, однако панель
оказалась такой тяжелой - она
весила около 227 килограммов - и была
так крепко зацементирована смесью
гипсового раствора и клея, что
понадобилось почти два часа,
прежде чем она медленно поползла
вверх. Я встал на колени и заглянул
внутрь. Саркофаг был пуст...
Пораженный, я поднялся на ноги и
некоторое время молча смотрел на
саркофаг. Мои спутники тоже
молчали. Это было выше моего
понимания. Что же произошло?
Ограбление? Но как воры могли
добраться до саркофага, если все
три замурованных прохода были целы,
а сам алебастровый саркофаг
запечатан? Нет, это бессмыслица!
Снова я опустился на колени и
посветил внутрь яркой лампой.
Саркофаг был пуст и чист - ни
обломка, ни пятнышка. Изнутри он не
был отполирован, как снаружи: здесь
сохранились даже следы
цилиндрических сверл, при помощи
которых его изготовляли. Если бы в
нем когда-либо хранился гроб, здесь
наверняка остались бы хоть какие-то
следы, как в саркофагах, найденных
Фёрсом в пирамиде Джосера (смотри
шестую главу). Чем дольше я изучал
пустой саркофаг, тем для меня
становилось яснее, что мумии в нем
никогда не было. Но, с другой
стороны, на его крышке лежал
погребальный венок. Как все это
объяснить?
Однако пока нам здесь нечего было
больше делать. Саркофаг
сфотографировали. Заки Искандер из
химической лаборатории взял пробы
пыли со дна саркофага в правом углу.
Затем мы медленно, задумчиво вышли
в галерею, а оттуда наружу, под
палящие лучи солнца.
О том, что саркофаг оказался пуст
и что никаких сокровищ не
обнаружено, разумеется, сообщили
премьер-министру Египта, Гамаль
Абдель Насеру. На это он любезно
ответил: - Сокровища нас не
интересуют. Мы приехали в Саккара,
чтобы посмотреть на саркофаг,
чтобы дать новый толчок научным
изысканиям и ободрить египетских
археологов.
Вместе со своими спутниками
Гамаль Абдель Насер спустился вниз
и провел некоторое время в
усыпальнице возле саркофага, где я
ему излагал свои теории. Поддержка
премьер-министра смягчила горечь
пережитого разочарования и
придала нам всем новые силы для
продолжения работы. Теперь мы были
как никогда полны решимости
проникнуть в тайну пирамиды.
Сведения о нашей неудаче
проникли в печать, и вскоре
кричащие заголовки разнесли эту
грустную новость по всему миру.
Одна из газет озаглавила свой
отчет "Фиаско фараона", другая
- "Они копали Три Года и не нашли
Ничего!" Более серьезные газеты,
такие как лондонская "Тайме",
отнеслись к нам более сочувственно
и хотя бы пытались найти
объяснение загадки. Но в целом,
когда выяснилось, что никаких "золотых
сокровищ фараона" в саркофаге
нет, самые популярные газеты,
естественно, утратили к пирамиде
всякий интерес.
Что касается меня лично, то
сначала это было тяжелым ударом.
Допустим, я удовлетворился тем, что
нашел новую пирамиду и установил
имя доселе неизвестного фараона
Третьей династии. С точки зрения
археологии это было само по себе
триумфом. Кроме того, я знал, что
работа только начинается и что
здесь могут быть другие подземные
галереи, которые еще предстоит
исследовать. Но должен признаться,
что, несмотря на все это, я испытал
горькое разочарование, не
обнаружив там, где ожидал, мумии
фараона.
Там, где ожидал... Но кто может
ожидать что-либо определенное,
когда имеет дело с памятниками
древнего Египта? Они были хитрым
народом, эти древние египтяне,
хитрым и опытным в искусстве
разочаровывать и обманывать
других, История раскопок - это
сплошная цепь блужданий среди
тупиков, ложных входов, ловушек и
всевозможных приспособлений
против грабителей могил. Может
быть, и в данном случае они вовсе не
собирались хоронить фараона в этой
пирамиде? Но для чего тогда было
замуровывать галерею, для чего
понадобилась эта комната,
расположенная точно под вершиной
пирамиды, если бы та была достроена?
У меня перед глазами стояла
пирамида Джосера, аналогичное
сооружение, однако там фараон был в
своей усыпальнице почти наверняка
погребен. И затем, откуда взялись
золотые браслеты, как будто бы
свидетельствующие о том, что в
конечном счете пирамида была
использована для погребения?. Как
все это совместить?
В течение дней и недель,
последовавших за вскрытием
саркофага, подобные мысли не
давали мне покоя. Рабочий сезон
закончился, о новых раскопках до
осени не могло быть и речи, но все
время, пока я заканчивал
подготовку к консервации пирамиды,
тайна пустого саркофага не
выходила у меня из головы. Так или
иначе я решил эту тайну раскрыть.
Мысль об ограблении была,
разумеется, абсурдна. Если
гробницу ограбили, то неужто воры
позаботились о том, чтобы закрыть и
снова запечатать саркофаг, а затем
заново замуровать три стены? Это
было невероятно. Кроме того,
ограбленные гробницы являют собой
картину полного разгрома: вскрытый
саркофаг, разбросанная всюду
погребальная утварь и, зачастую,
проломы в стене усыпальницы,
сквозь которые воры проникали
тайком. Нет, этот вариант отпадал.
С другой стороны, пирамида явно
осталась недостроенной. Строители
могли внести в усыпальницу
саркофаг, а затем замуровать
входную галерею, в ожидании смерти
фараона, чтобы тогда вновь открыть
ее и внести мумию. Ведь могло же
случиться, что по той или иной
причине фараона похоронили где-то
в другом месте!
Но в таком случае зачем опустили
панель саркофага, зачем запечатали
наглухо гипсом, да так, что ее почти
невозможно было открыть? Почему не
отложили панель просто в сторону,
пока она не понадобится?
Наконец, что это за остатки
растений на саркофаге, так похожие
на погребальный венок? Разве
древние египтяне возлагали на
саркофаги венки до завершения
соответствующих погребальных
обрядов? И в то же время в саркофаге
никогда не было мумии. В этом и
заключалась тайна.
Затем я подумал о первой стене,
закрывавшей входную галерею.
Читатель, наверное, помнит, что она
состояла из двух частей (смотри
седьмую главу). Прежде я полагал,
что строители внесли саркофаг в
усыпальницу и замуровали половину
галереи, оставив проход только для
мумии, чтобы заделать его после
погребения. В то время подобное
объяснение казалось мне самым
подходящим. Для чего же
понадобилось это делать, если
никто вообще не собирался здесь
хоронить фараона? Но, может быть,
сначала все-таки собирались, а
потом почему-то раздумали? Может
быть, в этом и заключается
частичное решение загадки?
Мы знаем по другим памятникам
Древнего Египта, что их создатели
часто меняли свои планы в процессе
строительства. Возможно, что
сначала предполагалось похоронить
фараона Сехемхета под его
пирамидой, однако впоследствии это
решение было изменено, и он был
погребен где-нибудь в другом месте,
хотя бы под внешней оградой.
Я вспомнил также о Белой Стене,
которая первоначально служила
северной границей двора пирамиды,
но позднее была включена внутрь
огороженного пространства. Двор
продлили дальше на север, и это
само по себе неопровержимо
свидетельствовало об изменении
планов первого архитектора. И
настоящую усыпальницу тоже явно
перенесли в другое место. Нет ли
здесь какой-нибудь связи?
Я был крайне огорчен тем, что
раскопки пришлось приостановить
именно в тот момент, когда
требовалось ответить сразу на
столько вопросов. Разрешить все
эти проблемы можно было только
путем новых исследований, однако о
дальнейшей работе временно не
могло быть и речи. Мне оставалось
только строить теории, основываясь
на уже установленных фактах.
Я вновь вернулся к великой
пирамиде Джосера. Бродя в ее тени и
поглядывая на соседнюю пирамиду
Усеркафа, я вспоминал, как перед
самым вскрытием саркофага говорил
шутя одному своему знакомому: "Джосер
и Усеркаф, наверное, беседуют о том,
что скоро снова появится на свет их
старый друг". Теперь же я думал о
том, что если они сейчас
действительно беседуют, то,
наверное, от души смеются надо мной!
Но у этой тайны должна была быть
разгадка! Оставалось только ее
найти.
Мысли мои вернулись к "Празднеству
Сед", связанному с фараоном при
его жизни и после смерти. Основной
смысл этого празднества
заключался в обновлении
божественной силы, данной фараону
церемонией коронации. Этой
божественной силой была царская
власть.
Я уже говорил раньше, что для того
чтобы понять смысл и назначение
памятников Древнего Египта, мы
должны по мере сил проникнуться
мировоззрением древних египтян. А
это требует немалой доли
воображения, особенно от того, кто
не является, египтологом. Если
читатель будет смотреть на все
только с точки зрения современной
религии и культуры, мое
предварительное мнение о тайне
пустого саркофага может
показаться ему нелепым и
фантастичным. В таком случае я могу
лишь посоветовать ему прочесть
какую-нибудь популярную книжку о
религии древних египтян, и там он
найдет еще более странные обычаи и
церемонии. Что же касается
египтологов, то для большинства
мои слова будут не новы, хотя
некоторые из них и не сразу
согласятся с моими выводами.
Примером того, что "Празднество
Сед" связано с фараоном и после
его смерти, служат ложные здания в
ограде пирамиды Джосера,
посвященные этому празднеству. Они
описаны мною в первой главе. Эти
здания построены для духа фараона,
для того чтобы после погребения, в
загробной жизни он мог через
регулярные промежутки
возобновлять свою жизненную силу
путем бесконечного цикла ритуалов,
возрождающих его мощь и власть
коронованного владыки.
Назначение многих зданий в
большой ограде Джосера до сих пор
неясно. Самым странным из них
является южная гробница, кратко
описанная в первой главе. Здесь я
хочу поговорить о ней подробнее,
потому что это поможет нам пролить
свет на тайну пустого саркофага
под вновь открытой пирамидой.
Никто не знает, для чего служила
южная гробница - существует лишь
ряд предположений. Она
представляет собой глубокий,
высеченный в скале колодец, точно
таких же размеров, как шахта под
пирамидой Джосера. В него ведет
боковой наклонный ход. На дне
колодца выстроена комната из
розового гранита, такая же, как в
пирамиде Джосера. И запирается она
точно таким же образом, при помощи
огромной гранитной глыбы,
опускаемой в отверстие,
проделанное в плоской кровле.
Непосредственно над усыпальницей
расположена вторая комната,
очевидно для хранения гранитной
глыбы до погребения. Здесь до сих
пор остались тяжелые бревна,
вделанные горизонтально в стены
поперек комнаты; через них
перекинута веревка, служившая для
подъема и опускания гранитной
глыбы. Кровля этой верхней комнаты
выдерживала на себе всю тяжесть
щебня, которым колодец был
заполнен доверху. А над ним была
сооружена каменная мастаба,
вытянутая с востока на запад.
Большая часть ее находилась внутри
большой ограды.
Особенности южной гробницы
заключаются в следующем: гранитная
усыпальница, площадь которой
немногим более 1,5 метра, слишком
мала, чтобы здесь можно было
положить тело нормального
человека иначе как в согнутом виде,
что весьма необычно для царских
гробниц того периода. Однако "гробница"
несомненно принадлежала Джосеру.
Ближайшие к востоку от усыпальницы
галереи сохранили начертания его
имени, а в одной из них обнаружены
три стелы, изображающие фараона во
время религиозных церемоний. Среди
них, в частности, есть изображение
фараона, очевидно во время "ритуального
бега", описанного в первой главе.
Все эти стелы, по-видимому, имеют
отношение к "Празднеству Сед".
На южной стеле фараон стоит, как
обычно, лицом к югу. На нем высокая
корона Верхнего Египта. К
подбородку подвязана ремешками
большая искусственная борода. На
передней части короны рамка - "серех"
(картуш) с именем фараона:
Ноферерхет. Над ним парит сокол-хранитель
с символом жизни "анх" в
когтях.
На средней стеле фараон
изображен в короне Нижнего Египта,
в такой же одежде и с оружием.
На северной стеле он снова в
короне Верхнего Египта, но без
туники, а только в одном переднике.
Почти обнаженный фараон здесь
бежит или пляшет, держа в правой
руке многохвостую плеть, символ
Нижнего Египта.
Надписи на стелах трудно
расшифровать, однако многие их
знаки постоянно встречаются в
сценах, изображающих "Празднество
Сед".
Аналогичные сцены украшают стены
покоев под самой-пирамидой Джосера.
Вот что пишет об этой странной
южной гробнице Квибелл: "Трудно
поверить, что эта комната вообще
предназначалась для погребения
человеческого тела. В нее еще можно
с трудом просунуть труп сквозь
отверстие в кровле, но уложить его
во всю длину на полу совершенно
немыслимо: для этого комната
слишком мала.
...Очевидно, у Джосера была какая-то
вещь, которую нельзя хоронить в
самой пирамиде. Одновременно это
было нечто настолько драгоценное,
что заслуживало отдельной
роскошной гробницы. Но что это? Его
плацента? Его сердце, печень и
прочее обычное содержимое каноп?
Или чтонибудь еще, совершенно
неожиданное?" (Выделено мною.- 3. Г.)
(С. М. Firth and Y.E.Quibell. The Step Pyramid, Cairo, 1933, p.
57.).
Мысль о том, что эта гробница
предназначалась для царской
плаценты, весьма любопытна.
Плацента фараона в представлении
древних египтян всегда была
связана с его Ка. Г. Фрэнкфорт в
своей выдающейся работе "Царская
власть и боги" пишет следующее:
"Ка фараона-это единственное Ка,
всегда упоминаемое в надписях на
памятниках. Оно рождается вместе с
фараоном, как его двойник; оно
сопутствует ему, как гений-хранитель
в жизни; оно играет роль его
двойника и защитника после смерти.
Ка фараона носит характер его
жизненной силы... Однако оно всегда
тесно связано с определенной
личностью, 1. чего никогда не
наблюдается в отношении простых
людей... По-видимому, каждый фараон
рассматривался как своего рода
двойник; однако "близнец"
фараона считался мертворожденным,
который сразу же переходил в
потусторонний мир, ибо он был
плацентой, последом, детским
местом фараона" (H. Frankforth. Kingship and
the Gods, Chicago, 1948, p. 69-70.).
Обычай хоронить плаценту вождя
сохранялся до недавних пор в
Уганде. К. Д. Зелигман и М. А. Мюррей
в своих статьях, опубликованных в
журнале "Мэн" в 1911 году,
высказывали предположение, что он
соблюдался и в древнем Египте.
Однако нет никаких документов,
подтверждающих такое
предположение.
Квибелл по этому поводу говорит
следующее "Мы можем быть уверены
только в том, что, когда Джосер умер,
пирамида еще не была завершена, в
то время как южная гробница была
уже тщательно замурована, а ее
надземная часть достроена и
облицована".
Другое решение проблемы
заключается в том, что южная
гробница была ложным погребением,
служившим для символических
похорон фараона во время "Празднества
Сед". Иначе говоря, она
предназначалась только для Ка или
духа фараона, а хоронить в ней его
тело никто никогда и не собирался.
Поскольку ложные здания на дворе,
отведенном под "Празднество Сед",
почти наверняка не использовались
при жизни фараона и обретали
значение лишь после его смерти,
подобное предположение выглядит
вполне логично. Нам известно
несколько таких "ритуальных
гробниц". Например, в фиванском
некрополе сохранился кенотаф
Небхепетра Ментухетепа,
расположенный на дворе
погребального храма при его
пирамиде в Дейр-эль-Бахари. Здесь
Говард Картер нашел в 1900 году
запечатанный, однако пустой
деревянный саркофаг и статую
фараона, облаченного в одежды "Празднества
Сед". Настоящая же гробница
этого фараона находится западнее,
под скалой.
Хотя сейчас еще рано делать
окончательные выводы, я почти
уверен, что найденная под новой
пирамидой усыпальница
представляет собой еще один пример
"ложной гробницы", или
ритуального погребения. Это пока
единственное предположение,
подтверждаемое фактами, и пока оно
не опровергнуто новыми открытиями,
я буду его придерживаться.
С другой стороны, если эта теория
правильна, она полностью объясняет,
почему фараоны той отдаленной
эпохи, например Снофру, строили
себе по две гробницы. Этим же можно
объяснить наличие нескольких
усыпальниц в ряде пирамид. Так, в
Великой пирамиде Хеопса три
усыпальницы. Кроме недостроенного
подземного покоя, здесь есть так
называемые "Усыпальница Царицы"
и "Усыпальница Царя". Однако
уже давно было известно, что первое
из двух названий неправильно, ибо
жен фараонов никогда не хоронили в
пирамиде мужей - для них строились
рядом отдельные маленькие
пирамиды. Зато если мы будем
исходить из того, что одна
усыпальница предназначалась для
мумии фараона, а другая для его Ка,
существование этих двух
погребальных покоев станет вполне
понятным. Что касается подземной
усыпальницы, то она осталась
недостроенной просто потому, что
архитектор изменил свои планы.
Нам известны и другие пирамиды,
где первоначально должно было быть
по две усыпальницы. Но для чего?
Остается ответить еще на два
важных вопроса. Первое. Почему
фараона Сехемхета не похоронили
под его пирамидой, в то время как
его предшественник фараон Джосер
был почти наверняка погребен в
гранитной усыпальнице своей
гробницы?
Второе. Поскольку мы не нашли под
пирамидой мумии Сехемхета, где же в
действительности он похоронен?
Я попытаюсь хотя бы
предположительно ответить на оба
вопроса в заключительной главе.
|