Уважаемые дамы и господа! Так как теперь
мы приближаемсякконцунашихбесед,
то у вас возникает надежда, в которой вы недолжныобмануться.Вы,вероятно,
думаете, что не для того я водил вас по
дебрям психоаналитическогоматериала,
чтобы в конце концов отпустить, не сказав ни
слова о терапии,накоторой
основана возможность вообще заниматься
психоанализом. Да я и не могуне
коснуться этой темы, потому что приэтомвынагляднопознакомитесьсновым
фактом, без знания которого понимание
изученных нами болезней осталосьбы
самым ощутимым образом неполным.
Я знаю, что вы не ждете от меня
руководства по технике проведения анализас
терапевтической целью. Вы хотите лишь в
самых общихчертахзнать,какимобразомвоздействуетпсихоаналитическаятерапияичегоонапримернодостигает.
И узнать это вы имеете неоспоримое право. Но
я нехочувамэтосообщать,
а настаиваю на том, чтобы вы догадались сами.
Подумайте! Вы познакомились с самыми
существенными условиями заболевания,а
также со всеми факторами, действующими на
заболевшего. Что же тут подлежиттерапевтическому
воздействию? Это,
прежде всего, наследственная
предрасположенность; нам не часто
приходитсяо
ней говорить, потому что она энергично
отстаивается другими, и мы не можемсказать
о ней ничего нового. Но не думайте, что мы ее
недооцениваем;именнокак
терапевты мы довольно ясно ощущаем ее силу.
Во всяком случае, мыничегоне
можем в ней изменить, она и для нас остается
чем-тоданным,чтоставитпределы
нашим усилиям. Затем - влияние ранних
детскихпереживаний,которыемы
привыкли выдвигать в анализе на первое
место; они относятсякпрошлому,мы
не можем их уничтожить. Далее,всето,чтомыобъединиливпонятие"реальный
вынужденный отказ": неудачно сложившаяся
жизнь, следствием которойявляется
недостаток любви, бедность, семейныераздоры,несчастливыйбрак,неблагоприятные
социальные условия и строгость
нравственных требований,подгнетом
которых находится личность. Тут как будто
достаточно возможностей дляочень
действенной терапии, но этодолжнабылабыбытьтерапия,которуюпроводил,повенскомународномупреданию,императорИосиф,т.е.вмешательствомогущественногоблаготворителя,передволейкоторогосклоняются
люди и исчезают трудности. А кто такие мы,
чтобывключитьтакуюблаготворительность
как средство в нашу терапию? Сами бедные и
беспомощные в общественном
отношении, вынужденные добывать средства к
существованиюсвоейврачебной
деятельностью, мы даже не в состоянии
отдавать свой труд такимженеимущим,
как это могут другие врачи, лечащие другимиметодами.Дляэтогонаша
терапия занимает слишком много времени и
длится слишком долго. Но, можетбыть,
вы ухватитесь за один из перечисленных
моментов и подумаете,чтотамнайдететочкуприложениядлянашеговоздействия.Еслинравственноеограничение,
требуемое
обществом, принимает участие виспытываемомбольнымлишении,товедьлечение
может придать ему мужества или дать прямое
указаниепреступитьэтипреградыидобитьсяудовлетворенияивыздоровления,отказавшисьотосуществления
высоко ценимого обществом, но столь часто
оставляемого идеала.Таким
образом, можно выздороветь, "дав волю"своейсексуальности.Правда,при
этом аналитическое лечение можно упрекнуть
втом,чтоононеслужитобщественной
морали. То, что оно дает одному, отнято у
общества.
Но, уважаемые дамы и господа, кто вас такнеправильноинформировал?Неможет
быть и речи о том, чтобысоветдатьволюсвоейсексуальностимогсыграть
какую-то роль в аналитической терапии. Уже
потому это не так, что мысами
объявили, что у больногоимеетсяупорныйконфликтмеждулибидознымпобуждением
и сексуальнымвытеснением,междучувственнойиаскетическойнаправленностями.
Этот конфликт не устраняется с помощью того,
что однойизнаправленностей
помогает одержать победу над
противоположной. Мы видим,чтоу
нервнобольного аскетизм одержал верх.
Следствием этогоявляетсякакразто,
что подавленное сексуальное стремление
находит себе выходвсимптомах.Если
бы мы теперь, наоборот, добились победы
чувственности, то отодвинутое всторону
сексуальноевытеснениедолжнобылобынайтисебезамещениевсимптомах.
Ни одно из обоих решений не может
уничтожить внутренний конфликт,всякий
раз какая-либо одна сторона оставалась бы
неудовлетворенной. Только внекоторых
случаях конфликт бывает такнеустойчив,чтотакойфактор,каксочувствие
врача той или иной стороне, может иметь
решающее значение, но этислучаи,
собственно, и не нуждаются в аналитическом
лечении. Лица, на
которых врач может оказать такое
влияние, нашли бы этот путь и без врача.Вы
знаете, что есливоздержанныймолодойчеловекрешитсянавнебрачнуюполовую
связь или неудовлетвореннаяженщинавознаграждаетсебясдругиммужчиной,
то обычно они не ждут разрешения врача или
даже аналитика.
В этой ситуации обычно упускаютизвидаодинсущественныймомент,аименно
тот, что патогенный конфликт невротиков
нельзя смешивать с нормальнойборьбой
душевных движений, выросших на одной и той
же психологической почве.Это
столкновение сил, из которых одна достигла
ступенипредсознательногоисознательного,
а другая задержаласьнаступенибессознательного.Поэтомуконфликт
не может быть разрешен; спорящие так же мало
подходятдругдругу,как
белый медведь и кит в известномпримере.Решениеможетбытьпринятотолько
тогда, когда они встретятся на одной и той
же почве. Яполагаю,чтосделать
это возможным и является единственной
задачей терапии(1)Фрейднедооцениваетрольсоциальныхфактороввэтиологииневрозов.Всемупсихоанализуприсущаневерная
ориентация на возможность избавленияобществаотсоциальныхзолпутем
психотерапии.
А кроме того, уверяю вас, что вы неверно
осведомлены, если предполагаете,что
советыируководствовжитейскихделахявляютсясоставнойчастьюаналитического
воздействия.Напротив,мыповозможностиизбегаемтакойменторской
роли и больше всего желаем, чтобы больной
самостоятельно принималсвои
решения. С этой цельюмыдажетребуем,чтобывсежизненноважныерешения
- о выборе профессии, хозяйственных
предприятиях,заключениибракаили
разводе - он отложил на время лечения и
привел в исполнение только послеего
окончания. Согласитесь,
все обстоит иначе, чем вы себе
представляли. Только с определенными оченьмолодыми
или совершенно беспомощнымиинеуравновешеннымибольнымимынеможем
осуществить это желательное ограничение.
Для них мыдолжнысовмещатьдеятельностьврачаивоспитателя;тогдамыпрекрасносознаемсвоюответственность
и ведем себя с необходимой осторожностью.
Ноизтогорвения,скоторымязащищаюсьпротивупрека,чтонервнобольного
во время аналитического лечения побуждают
"датьсебеволю",вамнеследуетделатьвывод,чтомывоздействуемнанеговпользуобщественной
нравственности. Это нам по меньшей мере
столь же чуждо. Хотя мыне
реформаторы, а лишь наблюдатели, но мы не
можем не смотретькритическимиглазами
и сочли невозможным встать на сторону
условной сексуальной моралиивысоко
оценить тотспособ,какимобществопытаетсяпрактическиуладитьпроблемы
сексуальной жизни. Мы можем прямо
подсчитать, что то, чтообществоназывает
своей нравственностью, стоит больших жертв,
чем заслуживает, ичтоего
методы не основаны на правдивости и не
свидетельствуютобуме.Мынемешаем
нашим пациентам слушать этукритику,приучаяихксвободномуотпредрассудков
обсуждению сексуальных вопросов, как и
всяких других,иеслиони,ставсамостоятельнымипослезавершениялечения,решаютсяпособственномуразумениюзанятькакую-тосреднююпозициюмеждуполнымнаслаждением
жизнью и обязательным аскетизмом,мынечувствуемугрызенийсовести
ни за один из этих выходов. Мы говорим себе,
что тот, кто суспехомвыработал
истинное отношение к самому себе, навсегдазащищенотопасностистатьбезнравственным,еслидажеегокритерийнравственностикаким-тообразом
и отличается отпринятоговобществе.Впрочем,мыостерегаемсяпреувеличить
значение вопроса о воздержании в
лечении неврозов. Лишь в небольшом числеслучаевможноразрешитьпатологическуюситуациювынужденногоотказассоответствующим
застоем либидо легко достижимым способом
половых сношений.
Таким образом, вы не можете объяснить
терапевтическое воздействие анализаразрешением
сексуальных наслаждений. Поищите другое
объяснение. Мне кажется,что,
отклоняя это вашепредположение,яоднимзамечаниемнавелваснаправильныйпуть.Мы,должнобыть,приносимпользутем,чтозаменяембессознательноесознательным,переводябессознательноевсознательное.Действительно,
так оно и есть. Приближая бессознательное к
сознательному, мыуничтожаемвытеснение,устраняемусловиядляобразованиясимптомов,превращаем
патогенный конфликт в нормальный, который
каким-то образом долженнайти
разрешение.Мывызываемубольногонечтоиное,какодноэтопсихическое
изменение: насколько оно достигнуто,
настолькооказанапомощь.Там,
где нельзя уничтожить вытеснение или
аналогичный ему процесс, там нашейтерапии
делать нечего.
Цельнашихусилиймыможемсформулироватьпо-разному:осознаниебессознательного,уничтожениевытеснений,восполнениеамнестическихпробелов,
- все это одно и то же. Но,возможно,васнеудовлетворитэтопризнание.
Вы совсем иначе представляли себе
выздоровление нервнобольного, аименно
так, что он становится другим человекомпослетого,какподвергсяутомительной
работе психоанализа, а тут весь результат
состоит лишьвтом,что
у него оказывается немногоменьшебессознательногоинемногобольшесознательного,
чем раньше. Но вы, вероятно, недооцениваетезначениетакоговнутреннего
изменения. Вылеченный нервнобольной
действительно стал другим
человеком, но, по существу, он,
разумеется, остался тем же самым,т.е.он
стал таким, каким мог бы стать в лучшем
случаеприсамыхблагоприятныхусловиях.
А это очень много. Если вызатемузнаете,скольковсегонужносделатьикакиенеобходимыусилия,чтобыосуществитьэтокажущеесянезначительным
изменение в егодушевнойжизни,товампокажетсявесьмаправдоподобным
значимость такого различия в психическом
уровне.
Я отклонюсь наминутуоттемы,чтобыспросить,знаетеливы,чтоназывается
каузальной терапией? Так называетсяприем,направленныйненаболезненные
явления, анаустранениепричинболезни.Являетсялинашапсихоаналитическая
терапия каузальной или нет? Ответнепрост,но,можетбыть,
он даст повод убедиться в малой значимости
такойпостановкивопроса.Поскольку
аналитическая терапия не ставит своей
ближайшей задачей устранениесимптомов,
она действует как каузальная. В другой
связи выможетесказать,что
она не каузальная. Мы уже давно проследили
причинную цепь отвытесненийдо
врожденных влечений,ихотносительнуюинтенсивностьвконституциииотклонения
в процессе их развития. Предположитетеперь,чтомымоглибыхимическим
путем вмешаться в этот механизм, повышаяили снижаяколичествоимеющегося
либидо или усиливая одно влечение за счет
другого, тогда это былабы
каузальная терапия в подлинном смысле, для
которой наш анализпроделывалбы
необходимую предварительную
разведывательную работу. О такомвоздействиина
процессы либидо в настоящее время, как вы
знаете,неможетбытьречи;наша
психотерапия оказывает свое действие на
другое звено цепи, не прямонаизвестные
нам истоки явлений, но все же на достаточно
далекоеотсимптомовзвено,
ставшее нам доступным благодаря
замечательным обстоятельствам.
Итак, что мы должныделать,чтобызаменитьбессознательноеунашегопациента
сознательным? Когда-то мы полагали, что это
очень просто, нам нужнотолько
угадать это бессознательное и подсказать
его больному. Нотеперьмызнаем,чтоэтобылонедальновиднымзаблуждением.Нашезнаниеобессознательном
неравноценно знанию о нем больного; если мы
сообщим ему нашезнание,
то он будет обладать им не вместо своего
бессознательного, анарядус
ним, иэтооченьмалочтоменяет.Мыдолжныпредставитьсебеэтобессознательное
скорее топически, найти его в воспоминании
больного там, гдеоно
возникло благодаря вытеснению. Это
вытеснение нужно устранить,итогдалегкоможетпроизойтизамещениебессознательногосознательным.Какжеустраняется
такое вытеснение? Здесь наша задача
переходит вовторуюстадиюрешения.Сначалапоискивытеснения,затем-устранениесопротивления,поддерживающего
это вытеснение.
Какустранитьсопротивление?Точнотакимжеобразом:узнавего,разъяснить
пациенту. Ведь сопротивление тоже
происходит из вытеснения - либоиз
того, которое мы хотим уничтожить, либо из
имевшего место в прошлом.Оносоздаетсяпротиводействием,возникшимдлявытеснениянеприличногопобуждения.
Теперь мы делаем то же самое, что хотели
сделатьужессамогоначала,
угадываем, находим толкование и сообщаем
его; нотеперьмыделаемэто
своевременно. Противодействие, илисопротивление,принадлежитуженебессознательному,
а Я, которое является нашим сотрудником, и
этопроисходитдаже
тогда, когда оно неосознанно. Мы знаем, что
здесь речь идетодвойномсмысле
слова "бессознательный": с одной
стороны, как феномена, сдругой-как
системы. Этокажетсяоченьтруднымитемным;новедьэтотолькоповторение,
не
правда ли? Мыкэтомудавноподготовлены.Мыожидаем,чтобольнойоткажется
от этого сопротивления, оставит
противодействие, если мы разъяснимего
Я при помощи толкования. Какие движущиесилысодействуютнамвэтомслучае?
Во-первых,стремлениепациентаквыздоровлению,побудившееегоподчиниться
нашей с ним совместнойработе,и,во-вторых,егоинтеллект,которому
мы помогаем нашим толкованием. Нет никакогосомнениявтом,чтоинтеллекту
больного легче распознать сопротивление инайтисоответствующийпереводвытесненному,еслимыдалиемуподходящиедляэтогопредположительные
представления. Если я вам скажу: посмотрите
нанебо,тамможно
увидеть воздушный шар, то вы его скорее
найдете, чемеслияпопрошувас
только посмотреть наверх, не обнаружите ли
вытамчего-нибудь.Такистуденту,
который в первый раз смотрит в микроскоп,
преподавательсообщает,что
он должен увидеть, в противном случае он
вообще не видит этого, хотя всеэто
там есть и его можно увидеть.
А теперь факт. В целом рядеформнервногозаболевания,приистериях,состоянияхстраха,неврозахнавязчивыхсостоянийнашепредположениеоправдывается.
Благодаря таким поискам вытеснения,
раскрытиюсопротивлений,толкованиювытесненногодействительноудаетсярешитьзадачу,т.е.преодолеть
сопротивления, уничтожить вытеснение и
превратить бессознательноев
сознательное. При этом у нас складывается
совершенно ясное представление отом,
как в душе пациента разыгрывается
ожесточеннаяборьбазапреодолениекаждогосопротивления,нормальнаядушевнаяборьбанаоднойитойжепсихологической
почве между мотивами, желающими сохранить
противодействие, ипротивоположными, готовыми от него
отказаться. Первые - это старыемотивы, осуществившие в свое время
вытеснение, среди последнихнаходятсявновь
появившиеся, которые, будем надеяться,
разрешат конфликт в желательномдля
нас смысле.Намудалосьвновьоживитьстарыйконфликтвытеснения,подвергнувпересмотрузавершившийсятогдапроцесс.Вкачественовогоматериала
мы прибавляем,во-первых,предупреждение,чтопрежнеерешениепривелокболезни,иобещание,чтодругоерешениеоткроетпутьквыздоровлению,во-вторых,грандиозноеизменениевсехобстоятельствсовремени
того первого вытеснения. Тогда Я было
слабым, инфантильным и,можетбыть,
имело основание запретить требование
либидо какопасное.Теперьоноокрепло
и приобрело опыт, а кроме того, имеет
помощника влицеврача.Такчто
мы можем надеяться, что приведем
обновленный конфликт к лучшемуисходу,чем
к вытеснению, и, как сказано, при истериях,
неврозах страха и навязчивыхсостояниях
успех принципиально оправдывает нас.
Однако есть другие формы заболеваний,
при которых, несмотрянасходствоусловий,
наши терапевтические меры никогда не
приносят успеха. И в нихделобыловпервоначальномконфликтемеждуЯилибидо,которыйпривелквытеснению,
хотя топически его можно характеризовать
иначе,издесьможноотыскать
участки, где в жизни больного произошли
вытеснения,[издесь]мыприменяем
те же методы, готовы дать те же обещания,
оказываем ту жепомощь,сообщая
ожидаемые представления, и вновь разница во
времени междунастоящими
прошлыми вытеснениями способствует иному
исходу конфликта. И все-такинамне
удается уничтожить сопротивление и
устранить вытеснение. Этипациенты-параноики,
меланхолики, страдающие Dementia praecox - остаются
в общем не затронутыми
психоаналитической терапией иневосприимчивымикней.
Почему так получается? Не от недостатка
интеллекта;известнаястепеньинтеллектуальной
работоспособности, конечно, требуется отнашихпациентов,но
в ней определенно нет недостатка, например,
упараноиков,способныхнавесьмаостроумныекомбинации.Имеютсяидругиесилы,способствующиевыздоровлению:
меланхолики, например, в очень высокой
степени осознают,чтобольны
и поэтому так тяжело страдают, что
отсутствует упараноиков,ноотэтогоонинестановятсядоступнее.Мыимеемздесьнепонятныйфакт,вызывающий
у нас поэтому сомнение в том, понимаем ли мывдействительностивсе
условия достижения успеха при других
неврозах.
Если мы остановимся на наших занятиях с
истеричными ибольныминеврозомнавязчивых
состояний, то вскоре перед нами встает
второй факт, к которому мысовершенно
не подготовлены. Черезнекотороевремямызамечаем,чтоэтибольные
ведут себя весьма своеобразно по отношению
к нам. Мыполагали,чтоучли
всесилы,которыеприходитсяприниматьвовниманиеприлечении,полностью
продумали ситуацию между нами ипациентом,такчтовнейвсепредстало
как в арифметическойзадаче,азатемоказывается,чтовнеевкралось
что-то, не входившее в расчет. Это
неожиданное новое самопосебемногообразно,
сначала я опишу более частые и понятные
формы его проявления.
Итак, мы замечаем, что пациент, которому
следовало быискатьвыходаизсвоих
болезненных конфликтов, проявляет особыйинтерескличностиврача.Все,
что связаносэтойличностью,кажетсяемузначительнее,чемегособственные
дела, и отвлекает его от болезни. Общение снимстановитсянакакое-то
время очень приятным; он особенно
предупредителен, старается, гдеможно,проявить
благодарность, обнаруживает утонченность иположительныекачествасвоего
существа, которые мы, может быть, и не
стремились найти у него.Врачтоже
составляет себе благоприятное мнение о
пациентеиблагодаритслучай,давший
ему возможность оказать помощь особо
значимойличности.Есливрачу
представилсяслучайпобеседоватьсродственникамипациента,тоонсудовольствием
слышит, что эта симпатиявзаимна.Домапациентбезусталирасхваливает
врача, превознося в нем все новые
положительныекачества."Онгрезит
вами, слепо доверяет вам; все, что вы
говорите, для него откровение",-
рассказывают родственники. Иногдакто-нибудьизэтогохоравыражаетсярезче:
"Просто надоело, он беспрестанно говорит
только о вас".
Хотим надеяться, что врач достаточно
скромен, чтобы объяснять этуоценкусвоейличностипациентомнадеждами,которыеонемуможетподать,ирасширениемегоинтеллектуальногогоризонтаблагодаряпоразительнымираскрепощающим
открытиям, которые несет с собой[его]лечение.Притакихусловиях
анализ характеризуется замечательнымиуспехами,пациентпонимаетнамеки,
углубляется впоставленныелечениемзадачи,унеговизобилиивсплывает
материал воспоминаний и мыслей, он поражает
врачауверенностьюиметкостью
своих толкований, и тот только с
удовлетворениемконстатирует,скакой
готовностью больной воспринимаетвсетепсихологическиеновшества,которые
обыкновенно вызывают самое ожесточенноесопротивлениеуздоровых.Хорошему
взаимопониманиювовремяаналитическойработысоответствуетиобъективное,
всеми признаваемое улучшение состояния
больного.
Ноневсевремястоиттакаяяснаяпогода.Однаждынебосклонзаволакиваетсятучами.Влеченииобнаруживаютсязатруднения;пациентутверждает,
что ему ничего не приходит в голову.
Возникает совершенноясноевпечатление,
что он больше не интересуется работой и что
он с легким сердцемотказался
от данного ему предписания говорить все,
что придет ему вголову,не
поддаваясь никаким критическим
соображениям.Оннаходитсякакбывнелечения,
как будто у него с врачом не было никакого
уговора; он явночем-тоувлечен,
что хочет сохранить для себя. Этоопаснаядлялеченияситуация.Несомненно,чтоздесьимеетместосильноесопротивление.Ночтожепроизошло?
Если ты в состоянии снова выяснить
ситуацию, то открываешь причину помехивтом,чтопациентперенеснаврачаинтенсивныенежныечувства,неоправданныениповедениемврача,нисложившимисявовремялеченияотношениями.
Вкакойформевыражаетсяэтанежностьикакиецелионапреследует,
конечно, зависит от личных отношений обоих
участников. Если делокасается
молодой девушки и молодого человека, то у
нас создается впечатлениенормальной
влюбленности, мы найдем вполне понятным,
что девушка влюбляется вмужчину,
с которым она может подолгу оставаться
наедине и обсуждать интимныедела
и который занимает по отношению к ней
выгоднуюпозициюпревосходящегоее
помощника, но тогда мы, вероятно, упустим из
виду то, что у невротическойдевушки
скорее можно былобыожидатьнарушениеспособностилюбить.Чемменьшеличныеотношенияврачаипациентабудутпоходитьнаэтотпредполагаемый
вариант, тем более странным покажется нам,
что,несмотрянаэто,
мы постоянно будем находить то же самоеотношениевобластичувств.Можно
еще допустить, если молодая, несчастная в
браке женщина
кажется охваченной серьезной страстью
к своему пока еще свободному врачу,если
она готова добиться развода,чтобыпринадлежатьему,иливслучаесоциальных
препятствий не останавливается перед тем,
чтобы вступить с нимвтайную
любовную связь. Подобное случается и вне
психоанализа.Ноприэтихусловиях
с удивлением слышишь высказываниясостороныженщинидевушек,указывающие
на вполне определенноеотношениектерапевтическойпроблеме:они,
мол, всегда знали, что их может вылечитьтольколюбовь,иссамогоначала
лечения ожидали, что благодаря этимотношениямим,наконец,будетподарено
то, чего жизнь лишала их до сих пор. Только
из-за этой надеждыониотдавали
так много сил лечению и преодолевали
затруднения приразговорахосебе.
Мысосвоейстороныприбавим:итаклегкопонималивсе,чемуобыкновеннотрудноповерить.Нотакоепризнаниепоражаетнас;оноопрокидывает
все наши расчеты. Неужели мы упустили самое
важное?
И в самом деле, чем большеунасопыта,темменьшемывсостояниисопротивляться
внесениюэтогоисправления,позорящегонашуученость.Впервый
раз можно было подумать,чтоаналитическоелечениенаткнулосьнапомеху
вследствие случайного события, т. е. не
входившего в его планыинеимвызванного.Ноеслитакаянежнаяпривязанностьпациентакврачуповторяется
закономерно в каждом новомслучае,еслионапроявляетсяприсамых
неблагоприятных условиях, с прямо-таки
гротескными недоразумениями,идаже
у престарелых женщин, даже по отношению кседомумужчине,дажетам,где,
по нашему мнению, нет никакого соблазна, томыдолжныотказатьсяотмысли
о случайной помехе и признать, что делоидетофеномене,теснейшимобразом
связанном с сущностью болезни.
Новый факт, который мы,такимобразом,нехотяпризнаем,мыназываемперенесением (Ubertragung). Мы имеем в виду перенесение чувствналичностьврача,потомучтонесчитаем,чтоситуациялечениямоглаоправдатьвозникновение
такихчувств.Скореемыпредположим,чтовсяготовностьиспытывать
чувства происходит из чего-то другого,
назрела вбольнойиприаналитическом
лечениипереноситсяналичностьврача.Перенесениеможетпроявиться
в бурном требовании любви или в болееумеренныхформах;
вместожелания
быть возлюбленной у молодой девушки может
возникнутьжеланиестатьлюбимой
дочерью старого мужчины, либидозное
стремление можетсмягчитьсядопредложениянеразрывной,ноидеальной,нечувственнойдружбы.Некоторыеженщиныумеютсублимироватьперенесениеиизменятьего,покаононеприобретет
определенную жизнеспособность; другие
вынуждены проявлятьеговгрубом,
первичном, по большей части невозможном
виде. Но,всущности,этовсегда
одно и то же, причем никогда нельзя
ошибиться в его происхожденииизтого
же самого источника.
Прежде чем задаваться вопросом, куда
нам отнести новый фактперенесения,дополним
его описание. Как обстоит дело спациентами-мужчинами?Ужтут-томожно
было бы надеяться избежать докучливого
вмешательства различия половивзаимногоихвлечения.Однакоответгласит:ненамногоиначе,чемупациентов-женщин.
Та же привязанность к врачу, та же
переоценка его качеств,та
же поглощенность его интересами, та же
ревностьпоотношениюковсем,близким
ему в жизни. Сублимированныеформыперенесениямеждумужчинойимужчинойвстречаютсяпостолькучаще,анепосредственноесексуальноетребование
постольку реже, поскольку открытая гомосексуальность отступаетпереддругимиспособамииспользованияэтихкомпонентов
влечения. Усвоихпациентов-мужчинврачтакжечаще,чемуженщин,
наблюдает форму перенесения,котораянапервыйвзгляд,кажется,противоречит
всему вышеописанному, - враждебное или
негативное перенесение.
Уясним себе прежде всего, что
перенесение имеетсяубольногоссамогоначалалеченияинекотороевремяпредставляетсобойсамуюмощнуюспособствующую
работе силу. Его совершенно не чувствуешь, и
о немнечегоибеспокоиться,
пока оно благоприятновоздействуетнасовместнопроводимыйанализ.
Но когда оно превращается в сопротивление,
на него следуетобратитьвнимание
и признать, что оно изменило отношение к
лечению при двух различныхи
противоположных условиях: во-первых, если
оноввиденежнойсклонностинастолько
усилилось, настолько ясно выдает признаки
своего происхожденияизсексуальной
потребности, что вызвало против себявнутреннеесопротивление,и,
во-вторых, если оно состоит из враждебных, а
не из нежных побуждений. Какправило,
враждебные чувства проявляются позже, чем
нежные, и послених;иходновременноесуществованиехорошоотражаетамбивалентностьчувств,господствующую
вбольшинственашихинтимныхотношенийкдругимлюдям.Враждебные
чувства, так же как и нежные, означают
чувственную привязанность,подобно
тому как упрямство означает ту жезависимость,чтоипослушание,хотя
и с противоположным знаком. Для нас не может
быть сомнения втом,
чтовраждебные
чувства к врачу заслуживают названия"перенесения",потомучтоситуация
лечения представляет собой совершенно
недостаточныйповоддляихвозникновения;
необходимое понимание негативного
перенесенияубеждаетнас,таким
образом, что мы не ошиблись всужденииоположительномилинежномперенесении.
Откуда берется перенесение, какие
трудности доставляет нам,какмыегопреодолеваем
и какую пользу из него вконцеконцовизвлекаем-всеэтоподробно
обсуждается в техническом руководстве по
анализу, исегодняможетбыть
лишь слегка затронуто мною. Исключено,
чтобы мыподчинилисьисходящимиз
перенесения требованиям пациента, нелепобылобынедружелюбноилижевозмущенно
отклонять их; мы преодолеваем перенесение,
указывая больному, чтоего
чувства исходят не из настоящейситуациииотносятсянекличностиврача,
а повторяют то, что с ним уже происходило
раньше.Такимобразоммывынуждаем
егопревратитьповторениеввоспоминание.Тогдаперенесение,безразлично,
нежное или враждебное, которое казалось влюбомслучаесамойсильной
угрозой лечению, становится лучшим его
орудием, спомощьюкоторогооткрываются
самые сокровенные тайники душевной жизни.
Но я хотел бысказатьвам
несколько слов, чтобы рассеять недоумения
по поводу возникновенияэтогонеожиданного
феномена. Нам не следует забывать, что
болезнь пациента, анализкоторого
мы берем на себя, неявляетсячем-тозаконченным,застывшим,апродолжает
расти иразвиваться,какживоесущество.Началолечениянепрекращаетэтогоразвития,нокактольколечениезавладелобольным,оказывается,
что вся новая деятельностьболезнинаправляетсянаодно,иименно
на отношение к врачу. Перенесение можно
сравнить, такимобразом,сослоемкамбиямеждудревесинойикоройдерева,изкотороговозникаютновообразования
ткани иростстволавтолщину.Кактолькоперенесениеприобретает
это значение, работа над воспоминаниямибольногоотступаетназадний
план. Правильно былобысказать,чтоимеешьделонеспрежнейболезнью
пациента, а с заново созданным и
переделанным неврозом,заменившимпервый.
За этим новым вариантом старой болезни следишь ссамогоначала,видишьеговозникновениеиразвитиеиособенно
хорошо в нем разбираешься, потому что сам
находишься вегоцентрекак
объект. Все симптомы больного лишились
своего первоначального значения иприспособились
кновомусмыслу,имеющемуотношениекперенесению.Илиостались
только такие симптомы, которымудаласьподобнаяпереработка.Нопреодоление
этого нового искусственного невроза
означает иосвобождениеотболезни,
которую мы начали лечить,решениенашейтерапевтическойзадачи.Человек,
ставшийнормальнымпоотношениюкврачуиосвободившийсяотдействия
вытесненных влечений, остается таким и в
частной жизни, когдаврачопять
отстранил себя.
Такоеисключительное,центральноезначениеперенесениеимеетприистериях,
истериях страхаиневрозахнавязчивыхсостояний,объединяемыхпоэтому
по праву под названиемневрозовперенесения.Ктополучилполноевпечатление
о факте перенесения из аналитической
работы, тот больше не можетсомневаться
в том, какого характерабылиподавленныепобуждения,которыенашли
выражение в симптомах этих неврозов,инепотребуетболеевескогодоказательства
их либидозной природы. Мы можем сказать, что
наше убеждение означении
симптомов как заместителей либидозного
удовлетворенияокончательноукрепилось
лишь благодаря введению перенесения.
Теперь у нас естьвсеоснованияисправитьнашепрежнеединамическоепониманиепроцессавыздоровленияисогласоватьегоснашиминовымивзглядами.Когдабольнойдолженпреодолетьнормальныйконфликтссопротивлениями,
которые мы ему открыли при анализе, он
нуждаетсявмощномстимуле,
ведущем к выздоровлению. В противном случае
могло бы случиться, чтоон
вновь решился бы на прежний исход и опять вытеснил бы то, что
поднялось в сознание. Решающее значение вэтой
борьбе имеет тогда неегоинтеллектуальноепонимание-длятакогодействия
оно недостаточно глубоко и свободно, - а
единственно егоотношениекврачу.Посколькуегоперенесениеноситположительныйхарактер,ононаделяет
врача авторитетом, воплощается в вере его
сообщениям и мнениям. Безтакого
перенесения или если оно отрицательно, он
бы и слушать не сталврачаи
его аргументы. Вера при этом повторяет
историю своеговозникновения:онаявляется
производной любви и сначала не нуждалась в
аргументах. Лишь позднееон
уделяет аргументам столько места, что
подвергает их проверке,дажееслиони
приводятся его любимым лицом. Аргументы без
такойподдержкиничегонезначили
и никогда ничего незначатвжизнибольшинствалюдей.Вобщемчеловек
и с интеллектуальной стороны доступенвоздействиюлишьпостольку,поскольку
он способен на либидозную привязанность к
объекту, иунасестьполное
основание видеть в степени егонарциссизмапределдлявозможностивлияния
на негодажеприпомощисамойлучшейаналитическойтехникииопасаться
этого ограничения.
Способность распространять либидозную
привязанность к объектам также и налиц
должна быть признана у всех нормальных
людей. Склонность к перенесению увышеназванныхневротиковявляетсялишьчрезмернымпреувеличениемэтогоприсущеговсемкачества.Нобылобыоченьстранно,еслибытакаяраспространенная
и значительная черта характера людейникогданебылабызамеченаииспользована.Иэтодействительнопроизошло.Бернгеймснеобыкновенной
проницательностью обосновал учение огипнотическихявленияхположением,
чтовсемлюдямкаким-тообразомсвойственнаспособностьквнушению, "внушаемость".Еговнушаемостьнечтоиное,каксклонностькперенесению.
Но Бернгеймникогданемогсказать,чтотакоесобственновнушение
и каконоосуществляется.Онобылодлянего основополагающимфактом,происхождениекоторогооннемогдоказать.Оннеобнаружилзависимости suggestibilite*
Внушаемости (франц.). -Прим.ред.
перевода. от сексуальности, отпроявлениялибидо.Имыдолжны
заметить, что в нашей технике мы отказалисьотгипнозатолькодлятого,
чтобы снова открыть внушение в виде
перенесения.
Теперь я умолкаю и предоставляю слово
вам.Язамечаю,чтоувастаксильно
напрашивается одно возражение, чтоонолишилобывасспособностислушать,
если вам не датьвозможностиеговысказать:"Итак,вынаконецпризнались,
что работаете с помощью внушения, как
гипнотизер. Мыдавноэтопредполагали.
Но зачем же тогда был нужен обходной путьчерезвоспоминанияпрошлого,открытиебессознательного,толкованиеиобратныйпереводискажений,огромнаязатрататруда,временииденег,еслиединственнодейственным
является лишь внушение? Почему вы прямоневнушаетеборьбуссимптомами,
как это делают другие, честные гипнотизеры?Идалее,есливыхотите
оправдаться тем, что на пройденном обходномпутивысделалимногозначительныхпсихологическихоткрытий,скрытыхприиспользованиинепосредственного
внушения, кто теперь поручится за верность
ваших открытий?Не
являются ли и они тоже результатом внушения
ипричемнепреднамеренного,не
можете ли вы навязать больному и в этой
области все,чтохотитеичтокажется
вам правильным?"
Все, что вы мне тут возражаете,
невероятно интересно и не должно остатьсябез
ответа. Но сегодня я его дать не могу за
недостатком времени. Так что доследующего раза. Вы увидите, я дам объяснения.
А сегодняядолжензакончитьто,
что начал. Я обещал при помощи факта
перенесения объяснитьвам,почемунаши
терапевтические усилия не имеют успеха при
нарцисстических неврозах.
Я могу это сделать в нескольких словах,
и вы увидите, как просто решаетсязагадка
и как хорошо все согласуется. Наблюдение
показывает, чтозаболевшиенарцисстическим
неврозом не имеют способностикперенесениюилиобладаютлишьеенедостаточнымиостатками.Ониотказываютсяотврачанеизвраждебности,
а из равнодушия. Поэтому они и не поддаются
еговлиянию,то,что
он говорит, не трогает их, не производит нанихникакоговпечатления,поэтому
у них не может возникнуть тотмеханизмвыздоровления,которыймысоздаемпридругихневрозах,-обновленияпатогенногоконфликтаипреодоления
сопротивления вытеснения. Они остаются тем,
чтоониесть.Ониуже
не раз предпринимали самостоятельныепопыткивылечиться,приведшиекпатологическим
результатам, тут мы не в силах ничего
изменить.
Наоснованиинашихклиническихвпечатленийот наблюдениязаэтимибольными
мы утверждали, чтоунихдолжнаотсутствоватьпривязанностькобъектам,
и объект-либидо должно превратиться в Я-либидо.Вследствиеэтогохарактерного
признака мы отделили их от первой группыневротиков(истерия,невроз
страха и навязчивыхсостояний).Ихповедениепритерапевтическихпопытках
подтверждает наше предположение. Онинепроявляютперенесенияипоэтому недоступны нашему воздействию,
не могут быть вылечены нами.